"Уважаемая Надежда Александровна ... (из истории одной переписки)" (протоиерей Владислав Шмидт)

ИЛЛЮСТРАЦИИ К ДОКЛАДУ В РАЗДЕЛЕ ФОТОГАЛЕРЕЯ

Бабе Зине было за восемьдесят, и она не любила, когда ее называли «бабой». «А ты меня бабил?» - осклабясь и глядя сердитыми стальными глазами прямо в лицо обидчику, кидала она. Требовала, чтобы называли «тётя Зина». Наверное, это молодило.  На Поликуровском она прожила всю жизнь. Годовалым ребенком ее привезли родители из Польши и поселились здесь же в хибарке при церкви. Что это был за адрес? Улица Церковная,10. Рядом - Соборный дом для причта. В первом этаже жил отец Дмитрий, наверху отец Александр. Каждый со своими семьями. А тот, где жила она – Недосекина Зинаида Степановна - рядом с алтарной апсидой храма – окно в окно – там жили псаломщики, тоже ведь члены причта. Иногда поселялся дьякон, иногда, гости отовсюду, и круглый год ее родители. Что делали? Двор мели, дрова рубили, топили печи в церковном доме, и так: подай-принеси. Жили, как все - не высовываясь. Так и прожили в своей нищете и завещали её Зиночке. А за это время : революция, две войны, голодуха ( и не одна), сожгли церковь, рядом отрыли и потом закрыли барахолку. Храм разобрали «по кирпичику». Незаметно время пробежало и вот ей уже девятый десяток. Пора о душе подумать. Благо, что в середине девяностых пришли на Поликур какие- то люди и давай церковь строить. Будем восстанавливать, говорят, так как было. А как было, разве они знают?  Она и сама уже забыла, как оно было в те трудные годы. Кроме того, что было тяжело, ничего  не зацепилось в памяти. И потом, странные эти люди, вначале сжигают, разрушают церкви, потом их восстанавливают. Денег на строительство нет ни копейки, а они хотят поднять такую махину. Право странные. С осторожностью подкрадывалась баба Зина к строителям. То попросит опалубочных обрезков для топки печи. Причём во всем районе провели газ, а она отказалась от газовых удобств. Привыкла к печке за многие годы, да и денег жалко. То какую-нибудь мелкую мужскую работу по дому сделать.  Крышу подлатать. Спросила, между прочим, как это пригласить священника для причастия на дом?  Я пришел. Спрашиваю : «готовились, читали ли правило?». Отвечает низким контральто: «что вы, у меня глаза уже давно не видят», а у самой на столе ворох газет и сверху очки с толстыми линзами. Ладно, говорю, Бог простит. После исповеди и причастия, она вынула из под газет небольшую серую книжку без обложки, завернутую в грубый целлофановый пакет. Подаёт мне, с просьбой принять на молитвенную память. Этот альбом, сказала она, я подобрала в комнате батюшки, когда он умер. Придя домой, и раскрыв свёрток, я обнаружил забавный старинный альбомчик-гармошку в который были вставлены дореволюционные открытки. На меня повеяло древностью: памятные места российских и европейских городов чередовались со знакомыми ялтинскими ведутами и эпическими картинами природы или произведениями рук человеческих (например, железнодорожный мост). Только две открытки выбивались из общего тона. На одной изображен спящий толстощёкий малыш, обнимающий плюшевого мишку. На другой, застывшая в сторожевой стойке, гладкошерстная собака какой-то охотничьей  породы. Всех открыток ровно тридцать семь и все они, за редким исключением,  отправлены на имя  «Ея Высокородию (иногда Высокоблагородию) Надежде Александровне Терновской в Ялту в Собственный (иногда Церковный) дом.

Имя Надежды Александровны Терновской достаточно известно в среде ялтинских историков и краеведов. О ней подробно писали и говорили Майя Карабанова, Алла Ханило и Геннадий Шалюгин. Церковный историк протоиерей Николай Доненко упоминает её в своём эпохальном труде «Ялта – город веселья и смерти». Редко какой экскурсовод, приведя группу к ялтинскому храму святого Иоанна Златоуста не расскажет о трогательной дружбе А.П.Чехова и «поповны» Наденьки Терновской, которая чуть было, не стала женой великого писателя.

Она родилась в потомственной священнической семье в 1880 году . Отец – протоиерей Александр Яковлевич (29.08.1844 г.р.) уроженец села  Гришковки Духовищенского уезда Смоленской губернии. Окончил Смоленскую духовную семинарию. С 20 июля 1869 года в Таврической епархии. Женился на Марии Стефановне Сабининой ( + 2 августа 1892) – дочери известного протоиерея из Копенгагена и сестры знаменитой Марфы Сабининой, учредительницы российского Красного Креста. Священствовал отец Александр без году 60 лет. Рукополагал его архиепископ Гурий (Карпов) 30 июня 1869 года.  С 1 декабря 1881 года – он настоятель Успенской Аутской церкви в Ялте. С 15 мая 1891 года переведён вторым священником в собор Святителя Иоанна Златоуста. Он часто приглашался к совершению богослужений в Ливадию августейшими особами, когда они находились там на отдыхе. Вел большую преподавательскую, просветительскую и строительную деятельность. 22 апреля возведён в сан протоиерея. Награжден кабинетным крестом Государя и многими государственными наградами. Позднее стал благочинным церквей Ялты и 20 лет состоял гласным членом городской Думы. Председателем уездного отделения Таврического епархиального училищного совета, где он встречался с А.П.Чеховым.  Под его руководством строилась и была завершена климатическая Санатория в Алупке для неимущих представителей духовного сословия. Также он состоял членом Таврической ученой  археологической комиссии (ТУАК) и вел переписку со Струковым*. Был автором ряда статей по церковной истории.

Хлебосольный и открытый для всех протоиерейский дом на улице Церковной собирал в своих стенах людей разных сословий. Здесь всегда играла музыка, и звучало пение. У отца Александра и Марии Стефановны было двое детей . Сын Дмитрий, уехавший позже в Одессу и живший там, и дочь Надежда.

 

*Струков, Дмитрий Михайлович (1828—1899) — русский художник-реставратор и археолог.

Музыке Надя Терновская училась с раннего детства. Окончила  Ялтинскую женскую гимназию В.К. Харкеевич. В 1906 году вышла замуж за

Афанасия Юлиановича Литвиновича, товарища прокурора Симферопольского окружного суда  по уголовным делам. У них было две дочери: Надежда и Анна. После 1917 года Афанасий Литвинович

эмигрировал в Югославию в надежде, что вскоре выедет супруга с детьми. Но судьба распорядилась иначе. Пока был жив священник-отец, Наде казалось, что мир будет стоять на месте. Да и, кроме того, болезнь легких, постоянная опасность заболеть тяжелой формой легочного туберкулёза заставили её остаться в Ялте.  До конца жизни ( не считая ареста и этапирования в Симферополь) она не выезжала из города. В 1928 году на девятом десятке лет скончался отец Александр Терновский. Надежда Александровна существовала на случайные заработки и от помощи дочери, которая в то время уже перебралась в Москву. Частенько она подрабатывала, играя на фортепьяно в перерывах между сеансами в кинотеатрах.  Когда дошли до грани голода, решили продать пианино. Когда его выносили Надежда Александровна упала в обморок.  Перед наступлением фашистской армии на Крым, она не успела выехать и умерла в оккупации 2 июня 1942 г. Похоронили ее соседи  на Ялтинском кладбище, сколотив гроб из досок разобранного платяного шкафа. Под обстрелом несли на городское кладбище, время от времени бросая гроб на дороге и прячась в укрытие домов или деревьев.

Так кончилась прежняя жизнь милой, тихой и обаятельной «чеховской» девушки. Остался альбом с открытками, такой же старинный и обшарпанный, как и дом, где она когда то жила, но на его страницах – жизнь и не убиваемая надежда на счастье. Может быть здесь, среди открыток, где-то ждут своего исследователя краткие фразы, лёгкие и остроумные, написанные самим Чеховым?

Целая кипа эпистолярного материала, могущая пролить пусть немного, но драгоценного света на дела давно минувших дней.  

 

Тема открытки и её возникновения в мире и появления в России интересна сама по себе, хотя бы потому, что ярко характеризует и свою эпоху в целом и способность документально очертить личностную характеристику огромного количества людей принадлежащих к различным слоям населения. Открытка возникла и распространилась именно в культуре городского быта и очень скоро стала неотъемлемой частью повседневной жизни горожан. Своё название она получила от официального имени написанным на карточке размером 9х14 -«открытое письмо». Ещё до вступления России во Всемирный почтовый союз в начале 1870-х годов, открытые письма поступили в продажу и были разного цвета. Коричневые – для использования внутри города, зелёные – иногородние и черные – универсальные. Различие было также и в цене. Монопольное право выпуска оставалось за российским почтовым ведомством до 1894 года. Особенность этих ранних открыток в том, что на них отсутствовали иллюстрации. На одной стороне открытки писали адрес, и наклеивалась марка, здесь также было напечатано: "На этой стороне кроме адреса не дозволяется ничего другого писать". Вторая сторона предназначалась для письменного сообщения, на ней помещалась надпись: "Почтовое управление за содержание письма не отвечает". Иллюстрированные открытки появились в России не ранее ноября 1895 года и на них изображались достопримечательности городов и природных ландшафтов, произведения живописцев и скульпторов, герои фольклора и библейские персонажи, портреты знаменитостей и сцены из армейской жизни. Особую любовь такие карточки завоевали у путешественников, которые с удовольствием покупали их, и написав несколько строк, отправляли родным и знакомым из разных уголков России и мира. Сделать это было достаточно сложно, потому что на одном развороте, по прежнему, стояло предупреждение: «на этой стороне пишется только адрес», а лицевую сторону полностью и плотно занимало изображение. Настолько плотно, что написать нормальным почерком можно было не более пяти-шести слов. Поэтому отчаянные и многословные туристы того времени писали мелким неразборчивым петитом, бисерным почерком, прочитать который можно разве что с помощью увеличительного стекла.

Такие открытки достались и мне. Разделить их можно на несколько неравных частей. Хронологически они распадаются на те, что Надежда Александровна получила до замужества (в 1906 ) и позже, где она уже носит фамилию мужа.

Надежда Александровна часто ездила в Одессу. То послушать известного тенора Николая Фигнера (кстати, брата известной бомбистки из Народной воли Веры Фигнер), то навестить брата, то подлечиться у известных врачей.

Вот карточка с видом Одесского порта и  надпись: «Дорогая Надечка! Шлём тебе все привет и наилучшие пожелания в день твоего Ангела. Передай наш поклон отцу Александру. Твоя Н. Сомова.» 27.09.1900 год.

Открытка из Москвы с видом Кремля. Прямо по крыше Грановитой палаты мелким убористым бисерным почерком надпись: «Дорогая Надя! Ужасно жаль, что твоя поездка не состоялась. Погода у нас стоит прекрасная, простудиться положительно невозможно. Благодарю за письма, которые все получила. Крепко тебя и папу целую. Любящая вас И. Крепянская. 4/XI 1901 г.»

Открытка из Екатеринослава от 12 ноября 1901 года : «Дорогая Надя! Почему ты молчишь? Получила ли моё письмо? Недавно у меня гостила Сев[астопольская] тетка и очень звала к себе. Может быть в январе поеду. Была больна, сижу дома и читаю. Прочла 51-й т. Максима Горького – очень интересно. Два раза опять была в опере. У нас снова Фострем*. Я была на «Севильском цирюльнике», «Динаре» и Евг. Онегине». Давала слово не играть больше в стук.[колку], но не выдержала и снова проиграла, но уже 23 р. Все мои финансы, кажется, пойдут на эту противную игру. Больше не играю.

*Альма Эвелина Фострём – 1856-1936 - певица (колоратурное сопрано).

Погода у нас тёплая, но я не гуляю. Знакомых мало. Костя часто бывает. Мама кланяется. Целую тебя и папу. Жду письма. Приедет ли Митя на Р.Х.?».

А вот открытка из Бад-Эльстера от 26 мая 1903 г (Bad Elster — город-курорт в Саксонии). Если сравнить этот снимок и современный, сделанный почти сто лет спустя, изменений почти не заметно. «Сердечно благодарю вас и папу за поздравления и память обо мне, дорогая Надечка! Очень тронута Вашим вниманием. У нас, к сожалению, погода сегодня испортилась: пасмурно и было 8 градусов тепла. Но я думаю, что это не надолго. По этому озеру мы каждый день катаемся в лодке. Володя и Кока сами гребут вёслами. Целую Вас крепко шлю привет папе. Ваша Т. Дубровская».

Ещё одно интересное содержательное послание на открытке, причем написано там, где почтовое ведомство этого делать не велит : прямо рядом с адресом. Но, видимо, сошло с рук. Адресовано : «Симферополь. Ея Высокородию Надежде Александровне Г.[оспоже] Литвинович Губернская ул. Д. Ляски кв. I

Дорогая Надежда Александровна. Письма получила. Благодарю. Я Вас прошу писать нравятся ли Вам открытки, которые Вы получаете от меня, но Вы не пишете, а между те, меня то Вы спрашиваете, нравятся или нет. Мне они нравятся. В семинарии были торжества по случаю 150-летия и приезжал Скалон* со свитой и архиепископ Антоний**. Скалон был у нас в Мариинском. Мариинское произвело на него, кажется, приятное впечатление. Это было 8 сентября. Обыкновенно 8 сентября в Мариинской церкви очень много крестьян, но теперь было довольно мало – не пускали, потому что начальство боялось холеры. Пишите лучше на другой адрес, и то хоть ничего такого не пишу, но начальница читает письма. Снимались ли Вы все? С нетерпением жду группу. Адрес : Холм Люблинская губерния, кв. Валентины Каллистратовны Селецкой…. Целую вас крепко-крепко Л.В. Письмо отправлено из Холма 19 и пришло в Симферополь 23  сентября 1910 года.

Вот открытка с изображением гавани Кёнигсберга и аккуратно написанные строки Надсона*** :

Пусть смятенья и грома полны небеса,

Пусть над черною бездной морскою

Чайкой носится буря, и рвет паруса,

И вздымает волну за волною.

Не рыдай, как дитя, на своем корабле, –

Встанет утро – и стихнет волненье,

И помчит тебя снова к желанной земле

Вечно мощною силой теченья…

Посвящается дорогой Н.А. от Лёли. 1.8.1902 г.

 

*Георгий Антонович Скалон (1847 —1914) — русский военачальник, генерал-адъютант (1903) наместник Привислинского края, Варшавский генерал –губернатор в 1905-1914 гг.

**Возможно, архиепископ Антоний (Храповицкий) 1863-1936 гг, в 1910 году он возглавлял Волынскую и Житомирскую кафедру.

*** Семён Яковлевич Надсон (1862-1887) — русский поэт, умер и похоронен в Ялте на Поликуровском кладбище.

Старший брат Надежды Александровны и сын отца Александра и Марии Стефановны Терновских Дмитрий служил инспектором гимназии в Одессе и не часто приезжал к родителям в Ялту, однако часто давал о себе знать по почте. Сохранились девять его открыток отправленных из разных мест России и Европы. Первое его путешествие было направлено в Швейцарию. Вообще, читая классику XIX века, мы видим, что действие многих литературных произведений, проходит на фоне курортных европейских городов. Русский человек среднего класса при «прогнившем самодержавии» мог себе позволить не просто посещать европейские страны, но и активно пользоваться услугами европейского здравоохранения. Это время : последние 25 лет XIX века и первые 14 лет XX, вошли в культурную историю Европы (в том числе и России), как «прекрасная эпоха» («bonne époque» фр.). С конца 1870-х годов после долгого периода войн и революций, наконец, установился период стабильности и роста материального благополучия. Массово улучшилось качество и доступность продуктов питания, люди стали лучше одеваться, появилось больше времени и возможностей для проведения досуга. Заработки трудящихся, в том числе и рабочих, выросли к началу века приблизительно в 1,5 раза. На заводах был 10-11 часовой трудовой день, но  уже тогда рабочие имели ряд социальных гарантий: фиксированные пенсии, выплаты за инвалидность, единовременные пособия при несчастных случаях на производстве. В конфликтных ситуациях между капиталистом и рабочими действовала фабрично-заводская инспекция, которая вместе с профсоюзами отстаивала права и требования последних. Были кассы взаимопомощи. Не коснулись эти блага сельской местности. По переписи населения от 1897 г. Россия на 87% была крестьянской страной. Но крестьян сдерживала и создавала стимул инертности вековая сельская община, выход из которой подчас рассматривался как измена родине. Для сравнения в это же время во Франции крестьянское население составляло 60%.  Однако, при всей стабильности общественных структур в России и Европе времен Александра III и в первые годы правления Николая II, повседневная жизнь большинства людей существенно изменилось к лучшему. В общественной жизни заметно возросла роль так называемых средних слоёв. И, несмотря на то, что в целом общество осталось иерархичным, именно эти господа заполонили своим влиянием и присутствием политическую, образовательную и культурную жизнь. Это были не только врачи, юристы, литераторы, но техническая интеллигенция: инженеры, учителя, руководители предприятий и администраторы, работающие по найму или в государственной службе. Они жили преимущественно не на доходы от прибыли, но от своего труда,  труда интеллектуального, требующего специальных знаний и широкой культуры. В стране было свыше 3 тысяч учёных и литераторов, 4 тысячи инженеров и техников, 79,5 тысяч учителей и 68 тысяч частных преподавателей, 19 тысяч врачей. Это неизмеримо мало для более чем 129 млн. человек населения России (по переписи 1897 г.), но их число росло ежегодно в геометрической прогрессии.

Своеобразие этой эпохи заключалось в том, что впервые в истории плодами цивилизации и прогресса, в том числе и провозглашенными некогда правами человека и гражданина, смогли воспользоваться также и низшие слои населения. Это придавало общественной атмосфере эпохи  fin du siècle  неповторимый, и  больше никогда в европейской культуре не появившийся, колорит жизнерадостности, оптимизма и уверенности в завтрашнем дне.

Из общего мейнстрима не выбивался и Дмитрий Терновский. Девять отправленных им открыток можно разделить на две части, относящиеся к двум его путешествиям в Европу. Первое он совершил в июле-августе 1901 года и путь его лежал в Швейцарию, где находились в то время самые лучшие и благоустроенные курорты. Вот открытка с изображением собора в городе Брест-Литовск, за которым лежала граница. Надпись карандашом: «Приехал сюда в 2 часа 30 мин. 27 июля». И вот уже 29 июля открытка из Люцерна с видом на Люцернское озеро и часовню посвященную  Вильгельму Теллю «Люцерн 16/29 июля Завтра утром предпринимаю путешествие на вершину Риги*. Завтра же побываю и в изображенном на этой карточке уголке (kapella Телля)».

На следующей открытке, где изображена панорама Женевы на фоне Монблана, Дмитрий Терновский сообщает: «С величайшим удовольствием после утомительного путешествия по горам познакомился с прекрасной Женевой. Город производит в высшей степени приятное впечатление своим превосходным местоположением, удобствами и дешевизной. 20 июля. Д.Т.»

Следующее путешествие состоялось в 1902 году и длилось часть июня и весь  июль. Богемия, Бавария, Австрия, Италия – всего сохранилось шесть открытых писем – своеобразных сувениров из далёких мест.

«26 июня Благополучно перешли из Генуи в Ливорно. Д.Т.»   Пристань и городская гавань, которая ломится от переполняющего её леса мачтовых парусников. На фото приписано : «Punta del veccio Porto Mediceo» - (окончание старой гавани Медичеано).

Две открытки из Вены. Одна ( с изображением русской церкви – собора в честь святителя Николая Чудотворца, адресована папе – протоиерею  Александру Терновскому: «19 июля 1902.  Из Вены шлю сердечный привет дорогому папе». А другая с видом кафедрального собора Святого Стефана - сестрице Надежде Александровне: «Сегодня ночью отправились в Карлсбад. В Вене пока всё было благополучно. Пишите. Вена 19 июля Д.Т.»

Две открытки из солнечной Италии. Изображение Флорентийского Рonte Vecchio через реку Арно и надпись: «Из очаровательной Флоренции кланяюсь Вам низко. Кажется, прогулку хотел подольше. Мне интересно и поучительно 21 июля/2 августа 1902. Д.Т.»

*Риги (Rigi) — гора в центральной Швейцарии -1797 метров над уровнем моря, относится к Альпам. Риги расположена на границе кантонов Люцерн и Швиц.

Вторая, цветная, из Венеции. Лазурная полоса Лагуны притягивает взгляд. 25 июля. На открытке панорама набережной Венеции с изумительным Палаццо Дукале и Кампанилой. «Посылаю этот портрет прекрасной (La bella) царицы Адриатики перед оставлением ея. Д.Т.».

Есть в этом собрании ещё три открытых письма, о которых нельзя умолчать. Это эпистолы духовенства, два из которых адресованы самому отцу Александру Терновскому, а последнее  дочери священника. Первые две открытки с видами Ялты  периода её настоящего расцвета, когда  невозможно оторвать глаз от продуманной и гармоничной, тонущей в уюте парковой  зелени, городской застройки, спускающейся плавными, повторяющими рельеф местности, каскадами к морю. На одной, что отправлена пораньше 11.06.1901 г., изображен храм святого Иоанна Златоуста на Поликуровском холме, церковно-приходская школа (причем очень отчетливо и ясно на нас смотрят три окна ее северо-восточной стены). За храмом портовая гавань и мол с приставшим судном. Текст : «Совершил кругосветное путешествие. Был в Феодосии, Керчи, Симферополе, Севастополе. И всё это в 5 дней. Теперь дома и поздравляю Вас с постом. Дяде Мите поклон. Сербинов». Адресовано в Одессу Надежде Александровне Терновской, Дворянская улица дом №25, квартира №17. Дом Голдсмита.

Какие- то доброхоты не назвавшие себя, 5 октября 1900 года прислали отцу Александру Терновскому открытку из тех, что выходили в серии «Привет из…» в данном случае из Смоленска, и приписали «о.Александру привет из его города».

Во второй половине июля 1901 года протоиерей Александр Терновский, возможно, находился по каким-то делам в Варшаве. Корреспонденцию получал на адрес Члена окружного суда Сопова. Там и вручили ему  открытое письмо того же отправителя, что уже писал Надежде Александровне в Одессу  месяцем ранее. Судя по почерку, это отец Петр Сербинов. В нём сказано: «Всё благополучно. В приходе тихо до тошноты. Впрочем, обедня почти каждый день. Ждём Воскресения 29, венчаем свадьбу в Гурзуфе». Отец Петр Иванович Сербинов переведен был Указом Консистории в Ялту в 1899 году и занимал должность второго священника и помощника благочинного, до времени пока в 1902 году  освятили  Новый собор во имя святого благоверного великого  князя Александра Невского в начале улицы Садовой, куда он был назначен в качестве настоятеля. Насмешливо-снисходительный тон по поводу собственного служения это один из первых и сильных свидетельств внутренней само-неблагонадёжности человека. Особенно когда он, священник, видит в Божественной Литургии всего лишь «обедню», не смотря на которую всё же «тихо до тошноты» - выводы напрашиваются сами собой. В 1905-06 гг. разлившееся по России беззаконие и безнаказанность позволили отцу Петру стать инициатором  выступления ялтинского духовенства,  которое выразилось в приветствии вооруженного рабочего восстания, в протестах против политических расстрелов, в осуждение православного политиканства и одновременно он служит панихиду по «жертвам царизма» убитых во время «Кровавого воскресения». Забывая, что большего политиканства и вообразить сложно. Потому что жертвами «Кровавого воскресения» - доказанной провокации царской охранки совместно с партией эсэров, были не только обманутые рабочие и их семьи, но и служащии чины армии и полиции, по которым стреляла «некая третья сила». (Знакомая ситуация по недавним Майданным события с так называемой «небесной сотней» в Киеве ?)

Расплата пришла не сразу. Хрупкий мир душевной привязанности и благодарного чувства очень скоро рухнул под ударами взбунтовавшейся черни. Молох коммунизма стал перемалывать Церковь, и всё что она вмещала в себя. Люди искали защиты у справедливости и милосердия, а им отвечали по законам возмездия и диктатуры пролетариата.  «Бывшие люди» исчезли, и вместе с ними исчез их мир, но он сохранился в памяти живущих, он уцелел в преемственности тех, кто успел вовремя унести ноги от коммунистической чумы, он остался в документах. Одними их них стали эти потрёпанные и затёртые временем и нашими пальцами открытые письма.

Они действительно открыты, как открыта в покаянии душа, предстающая пред  нами, словно  перед Богом свеча.

Среди открыток полученных Надеждой Александровной,  автографа Антона Павловича Чехова так и не нашлось, хотя вероятный процент такой удачи был достаточно высок. Но мы нашли следы его литературных героев, их манеры, трепет пальцев, оттенки чувств и голоса, и движения их сердец и красоту, красоту, неистребимость и величие человеческого духа. Разве не об этом писал и мечтал Чехов?

 

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Газета «Таврические ведомости» №1 от 5.01.1996 г. Майя Карабанова «Три письма  Чехову».
2. Алла Ханило. Доктор Остроумов ошибся, отправив Чехова в Ялту.  http://news.allcrimea.net/news/2009/9/10/1252595640
3. Геннадий Шалюгин.   Ялтинский друг Чехова. http://www2.proza.ru/2011/02/19/1068
4.  Геннадий Шалюгин.  Наденька. История одной дружбы.  http://www.proza.ru/2012/02/03/1326
5. Николай Доненко прот. Ялта город веселья и смерти. Н. Орiанда. - Симферополь 2014. - 672 с. ил.

 

Назад к списку